1) Когда сделка заключена после учиненного собственником протеста и

после публикации в «Bulletin officiel» номеров опротестованных бумаг, то,

без всякого сомнения, третье лицо, у которого собственник виндицировал

бумаги, имеет право иска к своему маклеру для возмещения всех убытков.

Этот последний в свою очередь обращается с таковым же иском к маклеру

продавца. В конечном результате несет убытки продавец, так как его маклер

на основании договора поручения вправе требовать от него убытки, поне-

сенные при исполнении поручения. Непосредственные отношения между

клиентами невозможны: во-первых, за отсутствием всякого юридического

основания к тому, и во-вторых, клиенты бывают неизвестны друг другу, так

как маклеры обязаны сохранять в строгой тайне имена своих клиентов.

2) Когда сделка заключена и исполнена до заявления собственника и

публикации номеров в «Bulletin», то маклер никакой ответственности не не-

сет, если только он не совершил при этом какой-либо вины по общему праву

или же вины профессиональной, например, когда ему было известно неза-

конное происхождение ценных бумаг своего клиента и т. п. В рассматривае-

мом случае маклер свободен от ответственности как пред собственником,

так и пред третьим лицом − приобретателем бумаг. Цель закона очевидно

была та, чтобы не оставлять маклеров под страхом неопределенных обязан-

ностей, который (страх) может служить серьезным препятствием быстроты

торговых операций.

3) Наконец третий и последний случай, когда бумаги приобретены ра-

нее, а традированы после публикации. Здесь следует различать в свою оче-

редь два случая: переданы ли бумаги от маклера продавца маклеру покупа-

теля или нет. В первом случае сделка считается уже совершенной, ибо

маклер в качестве комиссионера своего клиента обязан по первому

требованию последнего вручить ему имеющиеся у него ценные бумаги.

Следовательно, если покупатель пожелает взять от своего маклера бумаги,

номера которых уже опубликованы, то маклер не несет никакой пред ним

ответственности. Во втором же случае маклер покупателя вправе отказаться

от принятия протестованных уже бумаг и потребовать или другие бумаги,

или же возмещение убытков.

В настоящее время, как известно, нередко приобретают ценные бумаги

не чрез посредство маклеров на бирже, а в банкирских конторах, в меняль-

ных лавках и т. п. Об ответственности этой категории лиц, т. е. банкиров,

менял и других, не имеется никаких постановлений ни в гражданском кодек-

се, ни в законе 15 июня 1872 г. Судебная же практика к ним относится го-

раздо строже, чем к маклерам, на том основании, что официальное положе-

ние последних служит более или менее прочной гарантией правильности

операций, совершаемых чрез их посредство. Можно формулировать в сле-

Н. О. Нерсесов

264

дующих двух положениях, выработанных французской судебной практикой,

вопрос об ответственности банкиров, менял и других. 1) Указанные лица

безусловно отвечают как собственнику, так и владельцу, когда бумаги куп-

лены или пущены ими в обращение после публикации о них в «Bulletin». 2)

Они отвечают и в том случае, когда совершили операцию с бумагами, хотя

до протеста и публикации, но без принятия необходимых мер предосторож-

ности, как-то: в случае покупки от лица заведомо несостоятельного, от несо-

вершеннолетнего и вообще от лиц подозрительных и им неизвестных.

Из сделанного нами очерка видно, что французский закон 1872 г. по-

полнил важный пробел гражданского законодательства в вопросе о бумагах

на предъявителя, играющих значительную роль в современном промышлен-

ном обороте. Но не все без исключения бумаги на предъявителя подчинены

действию закона 1872 г. Последняя статья (16) упомянутого закона говорит,

что положения его (закона) применяются к бумагам на предъявителя, выпу-

щенным департаментами, коммунами и разными публичными учреждения-

ми. Из действия его изъяты билеты французского банка, государственные

ренты и другие бумаги на предъявителя, выпущенные государством, для ко-

торых существуют специальные декреты и регламенты.

Что касается до билетов французского банка (банкноты), то безуслов-

ное исключение виндикационного иска по отношению к ним является необ-

ходимостью. Назначение этих билетов − увеличить количество денежных

знаков, заменить металлические деньги в смысле орудия мены. Они имеют

то общее с другими бумагами на предъявителя свойство, что суть обязатель-

ства уплатить обещанную сумму всякому предъявителю; но по своим целям

эти бумаги существенно различаются между собой. Всякая бумага на предъ-

явителя есть документ, констатирующий конкретное обязательственное от-

ношение, между тем билеты банка не вытекают из какого-либо частного,

единичного обязательства. Отношение между билетами банка и другими

бумагами на предъявителя то же, что отношение между металлическими

деньгами и другими видами реальных ценностей. Как деньги составляют

родовую ценность, так и банкноты являются родовой ценной ______бумагой. Ввиду

такого характера банкнот они всегда бывают не только на предъявителя, но и

по предъявлению, между тем большинство бумаг на предъявителя суть обя-

зательства, в которых обозначен срок требования по ним. Итак, из самой

природы банкнот вытекает неприменимость к ним виндикационного иска.

Такой иск, во-первых, был бы практически неосуществим ввиду трудности

индивидуализировать объект иска, и во-вторых, оказал бы стеснение их бы-

строму циркулированию, с каковой целью они и изобретены.

Для изъятия из-под действия нового закона государственных бумаг,

имеющих тот же экономический и юридический характер, как и бумаги, вы-

О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права

265

пускаемые различными акционерными компаниями, не имеется приведен-

ных выше оснований. Во время обсуждения закона 1872 г. в национальном

собрании некоторые ораторы высказались в этом смысле, говоря, что если

проектируемый закон хорош, то нет основания изъять государственные бу-

маги из-под его действия. Докладчик законопроекта, Grivart, на это ответил,

что ввиду существующего специального закона (22 floreal, год VII), по кото-

рому государственные бумаги не подлежат протесту, правительство децен-

трализировало платежи по рентам, предоставив держателям их представлять

в публичную кассу той местности, которую они найдут наиболее для себя

удобной. Ввиду значительного количества таких местных касс (контор) при-

менение нового закона к государственным бумагам причинило бы большие

хлопоты, а нередко и убытки правительству, заставляя его нести ответствен-

ность за неосмотрительность и нерадение своих многочисленных агентов.

Так как перечисленные законом изъятия суть исключения из общего

правила, то следует их толковать в ограничительном смысле и действие но-

вого закона распространить на все бумаги на предъявителя, кроме перечис-

ленных в последней статье его. Следовательно действие закона 1872 г. сле-

дует распространить и на бумаги на предъявителя, выпускаемые частными

лицами. При этом, однако, необходимо заметить, что многие из таковых бу-

маг вовсе не предназначены к циркулированию в промышленном обороте,

поэтому те из постановлений закона 1872 г., которые относятся до воспре-

щения к циркулированию протестованных бумаг, не могут иметь примене-

ния к ним. Таковы, например, театральные, концертные билеты, обеденные

марки и т. п. К этой же категории относятся некоторые из бумаг, выпускае-

мых обществами, как-то: билеты на проезд по железным дорогам, на отправ-

ление товара или багажа и т. п. Но если закон 1872 г. не может относиться к

подобным бумагам в той части своей, которая касается задерживания даль-

нейшего обращения бумаг, то нет основания не применять к ним те из поло-

жений нового закона, которые имеют целью препятствовать реализации прав

требования по ним (понятно, если это практически возможно). В француз-

ской судебной практике были случаи применения нового закона в последнем

смысле к билетам ломбарда (bons des monts-de-piete).

Остается нам указать на отношение нового закона к иностранным цен-

ным бумагам, циркулирующим во множестве на парижской бирже. Без всякого

сомнения, те из положений нового закона, которые имеют в виду отношения

собственника или владельца к учреждению (должнику), выдавшему бумагу на

предъявителя, не могут иметь применения относительно иностранных бумаг

по той простой причине, что учреждение, находясь в чужом государстве, обя-

зано руководствоваться законами своей страны и не может подчиняться зако-

ноположениям другого государства. Та же часть закона 1872 г., которая гово-

Н. О. Нерсесов

266

рит о протесте синдикату маклеров Парижа и о юридических последствиях,

связанных с таковым протестом, может и должна иметь применение к ино-

странным бумагам, находящимся в обращении на французской территории.

Апелляционный суд Парижа в 1876 г. постановил одно решение в этом

смысле относительно оттоманских ценных бумаг1.

В германской литературе по данному вопросу существует большое раз-

нообразие. Одни, исходя из общих начал римского права, допускавшего ______вин-

дикации даже относительно денег2, признают подлежащими виндикации и

бумаги на предъявителя3. Другие, и притом большинство, ограничивают при-

менение виндикации к бумагам на предъявителя, а именно, исключают ее

против добросовестного владельца, оставляя ее только против недобросове-

стного4. Основание такого ограничения видят или в обычном праве, или в

политико-экономических соображениях (Gerber), или в требованиях совре-

менного промышленного оборота (Hоffmann), или наконец в молчаливом

согласии между кредитором и должником (Thol).

Мы остановимся несколько подробнее на мнении Gonner'a, который

первый из германских юристов высказался против исключения виндикации

бумаг на предъявителя. Свое мнение он основывает в общих чертах на сле-

дующих соображениях.

В бумагах на предъявителя документ заключает неразрывно в самом се-

бе право требования; последнее без связи с первым немыслимо. Если, таким

образом, факт владения является единственным признаком для определения

свойств кредитора, то виндикация безыменных государственных бумаг про-

тив добросовестного владельца не должна иметь место. Это положение под-

тверждается еще следующими данными: 1) виндикация прав требования

противоречит общим началам гражданского права. Если свойство кредитора

обусловливается исключительно фактом владения документом, то никого

нельзя признать кредитором, кроме самого владельца; 2) только документ

непосредственно и исключительно легитимирует владельца как кредитора;