1 См. Его Vertrage zu Gunsten Dritter, n0 12. Теоретическая фикция Унгера все равно, что догмати-

ческая фикция Иеринга (Geist. d. R. R. (2 изд.), стр. 297).

Понятие добровольного представительства в гражданском праве

81

ся до возможности возникновения из такого договора условленных прав или

обязанностей, то принимается во внимание единственно личность принципа-

ла как первоначального субъекта по этому договору. При таком обосновании

прямого представительства можно без затруднения разрешать всякие спор-

ные вопросы, встречающиеся в представительных отношениях1, некоторые

из которых мы приводим в следующем параграфе.

§ 4. Разрешение некоторых вопросов на основании признаваемой нами

теории юридического обоснования представительства

1. Так как представитель, заключая сделку, выражает свою собственную

волю, то последняя должна быть свободной, непринужденной как необходи-

мое условие действительности данной сделки; воля же принципала тут ни при

чем; она может быть принята во внимание лишь при обсуждении действитель-

ности представительного полномочия. На этом основании заблуждение, ошиб-

ка представителя относительно существенных пунктов заключаемой им сделки

дает право принципалу оспаривать действительность таковой сделки, хотя бы

он лично и не находился под заблуждением. Точно так же существенно для

приобретения принципалом эдильских исков (actio redhibitoria и quanti minoris)

знание или незнание пороков вещи представителя, а не принципала2. Если

представитель, совершая юридический акт, подвергается принуждению или

обману, то принципалу дается право оспаривать действительность такого акта,

хотя бы означенные обстоятельства и не касались его личности. Когда для при-

обретения данного права имеет значение mala или bona fides, тогда она должна

быть в лице представителя; например, вещи, приобретенные представителем,

знавшим об отсутствии justa causa такого приобретения, не могут быть узука-

пированы принципалом3. С своей стороны, третье лицо может воспользоваться

exceptio quod metus causa, exc0 doli против возбужденного к нему принципалом

иска, если оно подвергалось принуждению или обману со стороны представи-

1 На такое распределение совершения и последствия сделки между представителем и принципа-

лом указывалось косвенным образом еще Бринцом в Krit. Bl., стр. 42. Очень ясно об этом гово-

рит Curtius, стр. 87 − «Das Charakteristische der Stellvertretung ist vielmehr gerade dieses, das der

Cоntrahent und das Subject der obligationis ex contractu Verschiedene Personen sind». Почти то же

самое говорит Karlowa − стр. 55: «Es ist aber der Errichtungsact in der Bestand des Geschafts zu

unterscheiden». Приблизительно этого же воззрения держится Иеринг − Geist d. R. R., § 59: «Die

Wahre, achte Slellvertretung beruht auf einer Trennung der Ursache und Wirkung beim Rechtsgeschaft

». То же Цитович, «лекции по торговому праву», § 44.

2 Из этого правила допускается одно исключение, а именно, когда дано специальное поручение −

см. I гл., § 1, стр. 19, 20; то же саксонское уложение, § 846.

3 См. Curtius, стр. 94.

Н. О. Нерсесов

82

теля1. Но заблуждение относительно личности представителя безразлично для

действительности договора, ибо ответственным или управомоченным лицом

считается принципал, а не представитель; следовательно только error in persona

первого может опорочивать заключенную сделку. Из всего предыдущего вид-

но, что в лице представителя должны быть условия общей дееспособности к

совершению гражданских актов. Отсюда само собой вытекает, что представи-

телем может быть и несовершеннолетний, потому что лица, не достигшие пол-

ного гражданского совершеннолетия, тем не менее считаются способными к

гражданской деятельности вообще и ограничены только в принятии на себя

обязательств без согласия попечителя2; а так как представитель лично не обя-

зывается по заключенному им от имени другого юридическому акту, то им

может быть и лицо несовершеннолетнее.

С возрастом несовершеннолетия, наступающего у нас по достижении