§ 2. Характеристика предвидимого нарушения

В связи с применением данного правила возникает несколько вопросов. Ограничено ли применение данного правила случаем, когда у кредитора возникают опасения в отношении того, что должник не выполнит договор в срок, или же кредитор вправе отказаться и тогда, когда такие опасения возникают по поводу возможного ненадлежащего исполнения?

При решении данного вопроса не обойтись без широко используемого здесь метода оценки нарушения через призму интересов кредитора. Кредитор, который получил информацию о возможном ненадлежащем исполнении договора со стороны должника и желает в связи с этим расторгнуть договор, тем самым демонстрирует, что он не намерен мириться с ненадлежащим исполнением и принимать его, будь оно предоставлено в таком виде. Соответственно, для него ненадлежащее исполнение равносильно неисполнению, т.е. просрочке, которая дает кредитору право отказаться от принятия исполнения на основании п. 2 ст. 405 ГК. Поэтому если у кредитора есть достоверная информация о том, что исполнение должника будет ненадлежащим настолько, что кредитор будет вправе отказаться его принимать в счет договора, кредитор вправе отказаться от исполнения, не дожидаясь наступления срока исполнения. Юридическое основание данного вывода вытекает из толкования использованного в ст. 328 ГК понятия неисполнения обязательства в установленный срок (т.е. просрочки) как подразумевающего и ненадлежащее исполнение, которое кредитор не намеревается принимать. В связи с изложенным российскому законодателю можно порекомендовать последовать примеру Венской конвенции 1980 г., в которой указывается, что кредитор вправе расторгнуть договор, если до наступления срока исполнения должником своего обязательства станет очевидным, что должник совершит существенное нарушение договора (п. 1 ст. 72 ВК). При этом, в какой форме произойдет нарушение, разработчиков Венской конвенции не волнует. До изменения закона к такому выводу следует приходить путем расширительного толкования ст. 328 ГК.

Кроме того, как верно отмечено в ст. 72 ВК, право кредитора на отказ от исполнения в соответствии со ст. 328 ГК не исключает необходимости соблюдения действующего в России правила о существенности нарушения как условия допустимости расторжения. Применительно к данному случаю этот вывод означает, что кредитор должен обладать информацией о том, что должник допустит такую просрочку или дефектное исполнение, которые могут быть обозначены как существенное нарушение. Таким образом, если кредитор получит информацию о возможном нарушении со стороны должника, он может отказаться от договора, но при этом должен иметь в виду, что данный отказ может быть оспорен контрагентом в силу несущественности предполагаемого нарушения. Поэтому должник, против которого, по его мнению, несправедливо применили право на отказ в связи с предполагаемым нарушением, может оспаривать такой отказ, доказывая либо недостоверность информации, ставшей основанием для расторжения, либо доказывая несущественность предполагаемого нарушения. Данный подход вполне оправдан, учитывая необходимость сбалансированной защиты интересов должника и кредитора.

Таким образом, кредитор вправе расторгнуть договор, если станет очевидным его будущее существенное нарушение со стороны контрагента, обязанного осуществить встречное исполнение, независимо от того, в какой форме предположительно произойдет будущее нарушение: в виде просрочки или ненадлежащего исполнения.