§ 4. Понятие просрочки

В связи с принятой нами выше трактовкой значения понятий "неисполнение" и "ненадлежащее исполнение" применительно к ст. ст. 396 и 381 ГК вопрос о правовой квалификации данных понятий был по сути отставлен в сторону, так как на первый план вышел вопрос о реакции кредитора на допущенное нарушение.

Тем не менее, как мы показали выше, полностью уйти от данного вопроса и принять за основу единую концепцию нарушения применительно к действующему российскому праву не так просто. Идея единого режима нарушения договора должна воплощаться в конкретном правовом регулировании, которое по общему правилу не различает последствия нарушения в зависимости от вида нарушения, либо эти различия должны быть незначительны. Выше мы пришли к выводу, что при адекватном толковании ст. 396 ГК или ст. 381 ГК не создают дифференцированного подхода к последствиям нарушения в зависимости от вида последнего. Но нельзя не заметить, что наш закон содержит и другие случаи, когда конкретные правовые последствия нарушения на первый взгляд увязываются напрямую с определением вида нарушения. Причем эти случаи имеют уже непосредственное отношение к теме настоящего исследования. В первую очередь, имеется в виду п. 2 ст. 405 ГК, где законодатель вообще отходит от классической дихотомии (неисполнение - ненадлежащее исполнение) и вводит понятие просрочки как разновидности нарушения договора. Согласно данной норме кредитор вправе осуществить односторонний отказ от принятия исполнения в случае утери интереса в исполнении договора в связи с просрочкой должника.

Данная норма, являющаяся калькой с п. 2 ст. 286 ГГУ в прежней редакции, на наш взгляд, является в целом крайне неудачной, так как вводит институт, по сути дублирующий расторжение договора (отказ от принятия просроченного исполнения) и использующий особый понятийный аппарат. Так, вместо существенности нарушения как критерия расторжения п. 2 ст. 405 ГК говорит о потере интереса. Кроме того, если считать, что право на односторонний отказ от принятия просроченного исполнения представляет собой одностороннее, внесудебное расторжение договора, то применительно к нашему праву возникает два различных порядка расторжения: на случай просрочки - внесудебный (п. 2 ст. 405 ГК), а на случай иного вида нарушения - судебный (ст. 450 ГК). Другой проблемой является определение сферы применения данной нормы и, соответственно, понятия просрочки и ее дифференциации от понятий неисполнения и ненадлежащего исполнения.

В этой связи знаковым фактом является отмена п. 2 ст. 286 ГГУ, которая произошла при реформе немецкого обязательственного права. Теперь ст. 323 ГГУ предусматривает единый порядок расторжения договора как на случай просрочки, так и на случай ненадлежащего исполнения. В случае внесения в текст ст. 450 ГК предлагаемых нами ниже изменений, устанавливающих односторонний порядок расторжения договоров в качестве общего правила, считаем целесообразным п. 2 ст. 405 ГК вслед за немецким законодателем либо полностью устранить, либо согласовать с общим порядком расторжения договора, устранив тем самым какие-либо особенности правового режима расторжения договора на случай просрочки.

На данный момент времени п. 2 ст. 405 ГК действует и вряд ли будет отменен в ближайшее время. Поэтому мы вынуждены анализировать данную норму и находить ей разумное применение. Более того, как будет показано ниже, в условиях, когда общим правилом российского законодательства является абсолютно неуместная в современной экономике судебная процедура расторжения, п. 2 ст. 405 ГК, как ни странно, выполняет крайне полезную роль, возможно и невольно, но выводя из-под действия неадекватного правила о судебной процедуре расторжения значительное количество случаев нарушения договора.

Именно поэтому мы не можем остановиться на констатации необходимости устранения данной нормы, а пойдем дальше и попытаемся проанализировать ее в целях обнаружения оптимального подхода к ее толкованию и реализации ее положительного практического потенциала. При этом мы отдаем себе отчет в том, что сделанные выводы о значении п. 2 ст. 405 ГК во многом утратят свое значение, как только в ГК будут внесены изменения, которые в качестве общего правила предусмотрели бы односторонний порядок расторжения.

Важнейший вопрос, который возникает при анализе п. 2 ст. 405 ГК, связан с определением понятия просрочки, которое данная норма вводит. Здесь мы постараемся сконцентрироваться именно на определении просрочки. Что же касается самого порядка применения п. 2 ст. 405 ГК, то этот вопрос будет более подробно освещен ниже в соответствующем разделе.

Итак, мы должны осуществить правовую квалификацию понятия "просрочка" и проверить, работает ли использованный нами в случаях неисполнения и ненадлежащего исполнения метод игнорирования объективной сути нарушения как такового и приоритета субъективного восприятия нарушения кредитором для целей определения круга доступных ему средств защиты.

Для начала посмотрим, что представляет собой просрочка как факт объективной реальности. Следует сразу обратить внимание на то, что понятие "неисполнение обязательства" подразумевает под собой не что иное, как текущую просрочку. Ведь оценка нарушения дается на конкретный момент времени. Если в указанный момент обязательство не исполнено, то мы квалифицируем нарушение в качестве неисполнения. Если же к указанному моменту обязательство, хоть и с просрочкой, исполнено, то следует говорить о ненадлежащем исполнении. Таким образом, учитывая, что в соответствии со ст. ст. 309 - 310 ГК произвольный односторонний отказ должника от исполнения обязательства невозможен и не имеет правового значения, неисполнение обязательства как факт объективной реальности может иметь место только в форме текущей просрочки. Сказанное означает, что во всех тех случаях, когда законодатель использует устоявшиеся термины "неисполнение" и "ненадлежащее исполнение", он имеет в виду случаи текущей просрочки исполнения и ненадлежащего исполнения. Если любую просрочку считать ненадлежащим исполнением, то просто не остается случаев, которые можно было бы квалифицировать как неисполнение обязательства. При этом текущую просрочку следует отличать от просрочки как разновидности ненадлежащего исполнения. Если на конкретный момент времени обязательство уже хоть и с задержкой, но было исполнено, то имеет место именно ненадлежащее исполнение, т.е. исполнение обязательства с нарушением определенных его условий (здесь - условия о сроке). Таким образом, просрочка может быть как текущей, так и завершившейся.

При этом частичное исполнение будет по общему правилу рассматриваться одновременно и как просрочка (в отношении оставшейся части), и как ненадлежащее исполнение (с точки зрения оценки исполнения всего обязательства).