§ 3. Формулировка оговорки об одностороннем отказе

Каким же образом следует формулировать в договоре оговорку о праве одностороннего отказа? Сам закон (п. 3 ст. 450 ГК) говорит о праве одностороннего отказа от исполнения договора. Вполне адекватным будет также и употребление терминов "отказ от договора", "внесудебное расторжение" или "расторжение договора во внесудебном порядке". Не будем пытаться описать все возможные формулировки, которыми могут воспользоваться стороны для выражения своей воли. Главное, чтобы суд мог при анализе соответствующего договорного условия однозначно определить истинную волю сторон как направленную на установление внесудебного механизма расторжения.

С практической же точки зрения наиболее безошибочным вариантом будет использование оборота, закрепленного в п. 3 ст. 450 ГК: "односторонний отказ от исполнения договора". Анализ договоров, заключаемых в хозяйственной практике российских предприятий, показывает, что именно такая формулировка чаще всего и используется сторонами при составлении текста соответствующей оговорки. В силу того что данный термин прямо указан в ГК, можно быть уверенным, что суд правильно истолкует данное условие. Этот момент следует учитывать практикующим юристам, так как в судебной практике встречаются решения, в которых суд признавал формулировки, которые не вполне очевидно указывали на внесудебный характер расторжения, как не дающие кредитору права на односторонний отказ. Так, в одном из Постановлений Президиума ВАС РФ мы читаем: "Пунктом 3.3 указанного договора предусмотрено право продавца при задержке исполнения обязательств по оплате акций на срок больше 10 дней в одностороннем порядке расторгнуть договор. Но это право в соответствии с пунктом 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации могло быть реализовано путем предъявления соответствующего иска в судебном порядке, что продавцом не было сделано" <375>. Подобные казусы встречаются достаточно редко, и суды, как правило, успешно справляются с задачей толкования воли сторон, когда в договоре отходят от терминологии п. 3 ст. 450 ГК, и используют иные формулировки ("внесудебное расторжение", "одностороннее расторжение" и т.д.). Но для надежности желательно все же использовать понятийный аппарат, введенный законодателем ("право одностороннего отказа"), а поэтому не вызывающий разночтений в понимании.

--------------------------------

<375> Постановление Президиума ВАС РФ от 1 июня 1999 г. N 6759/98.

§ 4. Оговорка об автоматическом расторжении договора

на случай нарушения

Отдельно стоит остановиться на встречающихся в обороте договорных оговорках о том, что договор в случае определенного нарушения считается расторгнутым. В качестве примера можно привести случай, включенный в п. 16 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 ноября 2003 г. N 75). В этом деле имелся договор страхования, в который была включена оговорка о том, что "при просрочке внесения страхователем очередного страхового взноса... договор считается прекратившимся". Страхователь допустил просрочку. Наступил страховой случай. Страховщик отказался выплачивать страховое возмещение, ссылаясь на то, что в силу оговорки договора договор считается прекращенным. Но Президиум ВАС РФ поддержал иную позицию, согласно которой такого рода условие договора на самом деле являлось указанием на право страховщика осуществить односторонний отказ. Односторонний отказ требует направления нарушителю уведомления об отказе. А раз страхователь не получил от страховщика извещение об отказе, значит, договор продолжает действовать.

Нам представляется, что данное разъяснение неверно. Если в договоре действительно имелось указание о том, что в случае просрочки договор считается прекращенным, то выводить из этой формулировки право одностороннего отказа - значит допустить серьезное смешение двух абсолютно разных институтов. Дело в том, что в силу ГК допускаются условные сделки с отменительным условием (п. 2 ст. 157 ГК). Договорная оговорка о прекращении договора при условии определенного нарушения представляет из себя как раз интегрированное в договор отменительное условие, а отнюдь не оговорку о праве одностороннего отказа. Вопрос о том, может ли в качестве отменительного условия в смысле ст. 157 ГК выступать действие или бездействие одной из сторон, и в частности нарушение ею условий договора, может вызывать определенные споры. Тем не менее, даже если подобную оговорку нельзя трактовать как классическое отменительное условие, ничто не мешает признать такого рода конструкцию как институт sui generis, близкий по своей природе к институту отменительного условия. Раз условия об автоматическом прекращении договора на случай его нарушения прямо законом не запрещены, то они считаются допустимыми в силу принципа свободы договора и автономии воли сторон.

Может показаться, что такого рода отменительное условие излишне ущемляет интересы должника. Но это не так. Должник, заключая договор, предполагается ознакомившимся с его условиями. Соответственно, он не мог не знать, что допущенная им просрочка автоматически прекратит договор со всеми вытекающими для него условиями. Другой вопрос: насколько такого рода альтернатива оговорке об одностороннем отказе соответствует интересам самого кредитора? Ведь в случае нарушения договора он считается прекращенным бесповоротно. Для возобновления действия договора одного волеизъявления кредитора уже будет недостаточно: потребуется согласие должника. Но ведь нарушение может быть абсолютно незначительным, а кредитор - иметь интерес в сохранении договора. При реализации описанного варианта оговорки этот интерес кредитора иметь значения не будет, и договор будет прекращаться независимо от его воли. Более того, на первый взгляд слепая предопределенность расторжения, якобы вытекающая из такого рода оговорок, на самом деле активно "подмигивает" должнику, который, по сути, получает решающее слово в вопросе о действии договора. Если должник потерял интерес к договору, то ему достаточно просто допустить соответствующее нарушение (например, просрочку), и договор будет считаться бесповоротно расторгнутым, независимо от интереса и желания кредитора. По сути, такая модель оговорки дает должнику право по своему усмотрению отказываться от договора - результат, который вряд ли был бы желаем разумным кредитором. Поэтому преимущества, которые якобы предоставляет такая оговорка кредитору, являются крайне неопределенными.

Кроме того, с точки зрения фактически действующего права в свете вышеуказанного Обзора N 75 практикам следует быть готовыми к возможно негативной оценке судами подобного "творчества" участников гражданского оборота. Вполне вероятно, что суд, как и было указано в Обзоре, произвольно перетолкует волю сторон и разглядит в соответствующем условии оговорку об одностороннем отказе, которая требует направления должнику извещения о расторжении.

Поэтому стоит порекомендовать предпринимателям, прежде чем включать в договор такие оговорки, до конца осмыслить свой выбор и взвесить все за и против данной модели, а также принять во внимание риск непризнания сделанного волеизъявления судом.

Тем не менее de lege ferenda мы не видим никаких разумных причин для того, чтобы не признавать оговорки об автоматическом прекращении договора на случай того или иного нарушения, если воля сторон выражена достаточно четко и нет оснований для пересмотра такого рода условий как несправедливых на основании применения правил о договорах присоединения (ст. 428 ГК).