§ 6. Общие вопросы совместимости реституции

и норм о неосновательном обогащении

При первом взгляде на нормы о неосновательном обогащении может показаться, что они вполне совместимы с природой реституции по расторгнутым сделкам. Здесь есть правила и о необходимости реституции в натуре, и о возможности взыскания денежного эквивалента при невозможности реституции в натуре, и о начислении процентов годовых на реституционное денежное обязательство и многие другие. На самом же деле существует множество случаев, когда нормы о неосновательном обогащении не могут применяться к реституции по расторгнутой сделке напрямую без массы оговорок. Далее мы постараемся подробно проанализировать все эти случаи.

Здесь следует отметить самый общий пример, подчеркивающий ограниченную совместимость правового режима возврата неосновательного обогащения и реституции при расторжении. Как уже говорилось, сторона, пострадавшая от нарушения и расторгнувшая договор, должна иметь право на реституцию и в том случае, когда для должника-нарушителя полученное от кредитора до расторжения не представляет неосновательное обогащение, так как он к моменту расторжения уже произвел полноценное встречное исполнение. Речь идет о вышеописанных случаях двусторонней реституции. В такого рода ситуациях на стороне должника, нарушившего договор, неосновательного обогащения в части полученного от кредитора исполнения нет. Но закон должен допускать его истребование в целях защиты справедливых интересов кредитора, который в результате нарушения теряет интерес в удержании полученного от должника ранее исполнения. Так, например, если компьютерная корпорация получила предоплату и отгрузила покупателю партию системных блоков, но впоследствии не отгрузила предусмотренную этим же договором партию процессоров и иного оборудования, необходимого для укомплектования поставленных ранее системных блоков, и в ответ покупатель расторг договор, то он вправе выбирать эффект расторжения. При этом покупатель вправе обратить эффект расторжения в прошлое, доказав, что без комплектующих сами системные блоки для покупателя ценности не представляют, т.е. доказав взаимосвязанность этих частей исполнения, а также существенность нарушения для всего договора. Если обстоятельства свидетельствуют о том, что нарушение оправдывает не только перспективный эффект, но и ретроспективный эффект расторжения, то покупатель получает право истребовать назад предоплату за системные блоки, а продавец будет вынужден забрать их у покупателя. Таким образом, произойдет двусторонняя реституция. Обосновать двустороннюю реституцию нормами о кондикции достаточно трудно с формально-логической точки зрения, так как никакого неосновательного обогащения должника здесь нет. Поэтому мы получаем первый сигнал о том, что нормы о неосновательном обогащении не всегда адекватно обслуживают институт реституции по расторгнутым сделкам. Если бы имел место только этот сигнал, то можно было бы легко закрыть глаза на формально-логическую неувязку и обойтись без специальных норм, посвященных реституции по расторгнутым сделкам, сославшись на то, что режим неосновательного обогащения применяется к требованиям двусторонней реституции по аналогии. Но, к сожалению, как мы дальше увидим, этим несовместимость норм о кондикции и института реституции по расторгнутым сделкам не исчерпывается.